Вспоминая о существовании Пожирателей Смерти, вам скорее всего на ум придут хмурые мужчины с неприязнью во взгляде. Или лишь их черные плащи и маски смерти. Лица их будут тайной — ну кто в здравом уме хвалится своей причастностью к данной организации? И все же, они этим гордятся. И масками с плащами, и искренней ненавистью к «грязнокровкам», и тем более они гордятся своей меткой, которая и решает все в их мире. Мире Темного Лорда. Но это лишь какой-то общий вид, где нет персонажей, нет личностей. Есть большая, пугающая идея за которой уже стоят реальные люди. Ну кто бы смог поверить, что молодые приятные юноши одни из этих, что убивают беспощадно, пугают своей одержимостью? Нет, молодые и привлекательные мужчины и юноши, ну разве придет им в голову заниматься чем-то подобным? Вот это уж наврядли.

Эван был одним из тех самых «молодых и подающих надежды». Надежды он и правда подавал, но не совсем в том ключе, о котором принято думать в приличном, не оскверненном Черными метками обществе. Но кто без греха? На кого только не взгляни, не знаешь, что найдешь у него под рукавом идеально-белой рубашки, старательно отглаженной домовыми эльфами. И все же, что сможет их выдать? Да ничего, этим то молодые и привлекательные приспешники Темного Лорда и пользовались. Эван был одним из них и в меру гордился своим положением, видя свое будущее на стороне победителя.

Эван был приятен, он умел расположить людей, но при этом совсем о людях не заботился и даже не думал о них. Кого волнует чье-то мнение, когда у него всегда есть чем заняться. Он конечно предполагал, что кто-то его может не любить, но мистеру Розье было это абсолютно без разницы, он даже скорее усмехнется и пожмет плечами — что ж, не нравится, никто ведь не держит? И он не держал людей, хотя и умел расположить их к себе и делал это ради Лорда, ради отца и идеи. Ничего сложно или невыполнимого, но было у него порой и так, что кто-то вторгался в его мир.

Юнис была милой в их первую встречу, все случилось довольно быстро и даже неожиданно, не только для девушки, но и для Эвана. Конечно же, он знал, что все это не сильно серьезно — ну разве приличные чистокровные девушки могут быть столь доступными? И все же она вызывала в нем интерес, цепляла его внимание, вдохновляла на глупости связанные с стороной чувственной, приватной стороны жизни. И все же он даже и подумать не мог, что может быть между ними что-то большее. Жениться он на ней не собирался, да и влюблен, он естественно, не был. Они не плохо проводили время вместе, им было весело. Но, знаете, как-то оскорбительно, что она была все это время помолвлена. Даже он в таком грешке повинен не был, но Юнис?

Когда Эван узнал об этом — а информацию как гром среди ясного неба ему выдал тот самый женишок — в душе молодого человека родилась обида, возмущение, а после подключилось и недовольство? Жениться он и правда на ней пока не думал, с другой стороны так же он не думал и о «не жениться вовсе». А тут его каким-то невообразимым способом ставили в определенные условия, что Эвану не нравилось. Просто потому, что его об этом уведомили столь странно и неожиданно. И «уведомили» было вполне себе отличное слово. После этого желание продолжать так же встречаться с мисс Сэлвин немного выветрилось, но при этом девушка не исчезла полностью из его мыслей, а значит и жизни. И это раздражало! Почему он не может перестать думать о чужой мисс, с которой они хорошо провели время, но ничего друг другу не обещали? Уже после понимания этого, Эван начинал сердиться и на самого себя за идиотские чувства и эмоции, которые мешали его работе, его делу, в конце концов служению Лорду! Еще этот Блэк, одним словом все было запутано.

Встречу он назначил в непривычном месте, просто ради того, чтобы дать понять — что-то изменилось, хотя и говорить об этом в слух Розье особенно не стремился. У него вообще были весьма противоречивые чувства относительно Юнис и, откровенно говоря, он не знал с чего вообще начнет или к чему хочет привезти данную встречу.

Эван шел не спеша, погода была на удивление промозглой и он убрал руки в глубокие карманы, где так же покоилась его волшебная палочка. Он заметил ее издалека, но не спешил на встречу, а будто бы напротив замедлил свой шаг и сделал вид, что не видит ее до тех самых пор, пока между ними не осталось менее десяти метров. А вот когда подошел, то не сразу заговорил, Юнис и сама с этим справлялась вполне не дурно.

На вопрос решает не отвечать, оставляя его открытым для ее собственных домыслов. Тот факт, что она вешает ярлык «шифруются» его умилил, возможно в этом Сэлвин его и привлекала, одновременно наивная и умная девушка, к тому же и красивая. И как оказалось не такая уж и свободная. Молодой человек чуть склоняет голову и улыбается лишь краешком губ — но улыбка не настоящая, наигранная. И чего это он обижается? Будто бы мальчишка-пятикурсник какой-то? Все это было так глупо и раздражало Розье до ужаса!

— Как обычно? — В конце концов заговорил Эван и пожал плечами. Он так и остался стоять, буквально нависая скалой над сидящей на лавочке девушкой. Что уж они «как обычно» никто из них продолжать не стал, полностью поняв к чему ведет Юнис, и наверно даже стоило и как обычно — но Эвану все же хотелось что-то для себя прояснить или расставить все точки над нужными буквами. И, желательно, не делать поспешных выводов.

От девичьих откровений становилось невыносимо. Почему он обвинял ее в происходящем, лишь потому, что был обижен? Но ведь все это вполне обыденно, так обычно для их мира чистокровных и именитых, так чего это он решил, что имеет какое-то право осуждать? В этот момент ему было невыносимо и от себя самого, только вот чувства эти совсем не помогали.

— А как я на тебя смотрю? — Почти в тон отвечал Эван, явно поощряя Юнис к еще большим расстройством, а может и пытался накалить обстановку, чтобы прийти к чему-то. В любом случае, вел он себя безобразно! — Ничего не случилось. Ну, точнее сказать ничего особенно ужасного не случилось. — Он улыбнулся, скривив губы. Тянуть дальше было бессмысленно и он развернувшись, едва различимо мотнул головой, предлагая прогуляться, — составишь компанию? — Пока он не будет видеть ее почти плачущее выражение лица, говорить станет проще. Обвинять он ее не хотел, но искренне надеялся узнать, что сама Сэлвин думает о ситуации.

— Мне сообщили, что ты помолвлена. — Начал Эван, когда они прошли несколько метров в молчании, вокруг было пусто, ветер то и дело норовил подлезть под полы плаща или взлохматить уложенные волосы молодого человека. — Не могу сказать, что это что-то меняет, но и все так же как было оставаться не может. Точнее может, но все же… — Он заплутал где-то в своих мыслях и отвернувшись, сделал вид, что приметил что-то в стороне. И потом, собравшись с мыслями, продолжал. — Я ничего не хочу тебе предъявить, но знаешь, было бы приятней узнать об этом как-то раньше, и желательно от тебя, а не твоего жениха. К слову, не самая плохая кандидатура, Блэки всегда были в почете.

И все же, Эван так не думал и это было слышно по его интонации. Против Блэков как таковых он ничего против не имел, но Регулус… серьезно? Это было обидно.

Она согласилась — он кивнул и не обращая внимание на то, что Юнис едва-едва поспевает за ним, Эван пошел своим обычным шагом, будто бы никого вокруг более и не существовало. А когда девушка указала на эту его «особенность», то он хотел было ответить что-то вроде «А мы не прогуливаемся», но сдержавшись в очередной раз кивнул и чуть сбавил темп своих шагов, давая возможность мисс Сэлвин идти в куда более привычном ей темпе.

А потом он заговорил, пытаясь организовать свои мысли в понятную нить повествования, путался, начинал сначала и в итоге обрушил все что думал последние две недели ей на голову. Да, сообщили и был это не самый приятный диалог в его жизни, хотя и не худший, очевидно же — все это не так уж и многого стоит. Просто знаете, немного неприятно встречать правду лицом к лицу, когда к ней вовсе не готов.

— Это не важно, — коротко отвечает Эван, девушка выглядит потерянной и совершенно несчастной, от того он и не смотрит в ее сторону, предпочитая рассматривать окружающие их кусты и деревья, что уютно пристроились в парке, по мокрым дорожкам которого они шли. — Мы не говорили конкретно о тебе, и тем не менее я знаю. — Но как это знание меняло их отношения? Розье вполне очевидно дал ей понять, да и самому себе, что отношения эти являются лишь приятным время препровождением, не обещал он ей ничего и это было нормально до того самого момента, как истина вскрылась как нарыв.

— Вполне себе понимаю, мне тоже однажды давали выбор, я ответил «нет», — чуть ли не впервые он заговорил о своей жизни, личной жизни, которую прежде старался с ней не обсуждать. Или же не было случая, либо же времени для глупых светских бесед. — Вот как? Хорошо, — он впервые улыбнулся и глянул на нее. Не понятна была эта улыбка, ведь он вроде почти ревновал и злился, а сейчас пытался показать, что рад слышать это из уст девушки. Конечно же он воспринял это не в том ключе, о котором хотела сообщить ему Юнис. — Рад, что мы одного мнения.

Последнее было сказано беспощадно, но очень точно показывало, кто же такой Эван Розье и что скрывается за симпатичной внешностью, идеально сидящего костюма и добродушной улыбки. Не так уж он и был привлекателен, как казалось наивной и милой Юнис. Но проблема была во многом там, где ее не ожидаешь — отпускать мисс Сэлвин Эван не хотел, не из-за любви, но видимо чего-то иного. Да, скорее всего.

— Не рассосалось? — Он почти смеялся над ней, не потому что считал дурочкой, но манера говорить и вести себя его смешила. Не в плохом или унизительном смысле, но скорее в хорошем. По крайней мере он не вкладывал в это ничего плохого, только вот понимал, почему избегал две недели встречи с ней — обижаться и злиться было уже как-то глупо, хотя окончательно он вряд ли поймет и примет ситуацию как нормальную. Все же странно как-то, не находите? — Конечно, совершенно не важно, спать с кем-то, когда вроде бы как помолвлена.

Он ее журил? Звучало вполне похоже, только вот никакого смысла в этом не несло. Розье нахмурился, напоминая самому себе кто он — не школьник сопливый и вполне уже взрослый человек с работой и обязанностями, и чего он только так из-за этой девчонки много переживает?

— Всегда приятней знать с кем ты проводишь время, хотя бы в случае неожиданностей. — Все же неудобно было бы, заметь их. Начались бы сплетни, толки, еще чего путного приключился небольшой скандал. Эвану скандал точно был не нужен, возможно по этой причине он с самого начала скрывать эти отношения, будто бы чувствовал, что дело тут не чисто. На деле же попросту не хотел оказаться заложником людского мнения и лишнего внимания. Жениться он не планировал лет до тридцати, у него были свои планы и стремления, а наличие жены от чего-то его смущало. Сам он не знал даже причины этому.

Она этого не заметила, так как смотрела в другую сторону, но порой ее слова казались ему столь глупыми, детскими, возмутительными! Конечно, они никогда не разговаривали о литературе средневековья или политическом устройстве соседней Франции, но со словами о себе Юнис он согласен не был. Точнее раньше не думал даже об этом и сейчас показалось, что все это редкостный идиотизм. От возмущения он даже не нашелся что ей ответить.

— А что тебе надо? Ну, говори? — Он остановился и развернулся лицом к девушке, заметил ее слезы, но ничего решил не делать. Ему одновременно нравилась ее мягкость и она же его раздражала. — Чего ты хочешь, можешь это в слух хотя бы сказать? — Нужно было решать, что ему с ей делать. Что она хочет с ним сделать. Ведь никаких «мы» в данной ситуации быть не должно быть. Отправить бы ее к Блэку и забыть обо всем, просто, верно? Только вот то ли жадность, то ли честолюбие, то ли еще один Мерлин знает какие причины не давали ему возможности это сделать. — Можем продолжать встречаться, но сейчас все это как-то усложняется. Ты так не считаешь? — Решений он от нее даже не ждал, просто хотел разобраться.

Он чуть ли не в первые видел Юнис в таком свете, когда она весьма заслуженно огрызалась в его сторону и на лице Эвана появилась усмешка — не ясно правда, то ли одобряющая, то ли напротив. Отвечать на эти возможные препирательства он не стал, не посчитал нужным. В конце концов это было бы во-первых не красиво, во-вторых бессмысленно. Юнис не была тем человеком, ссоры и споры с которым имели хоть каплю смысла. На замечание, что мол он звучит как ее мать, Розье лишь ведет плечами и приподнимает левую бровь, будто бы беззвучно вопрошая «вот как?» Сравнение это его оставило равнодушным. А вот мисс Сэлвин казалась той самой девчонкой, которой была — маленькая, в чем-то избалованная, слабая и в то же время ему импонировала ее льстивая учтивость и нескрываемое обожание к его персоне. Это было особенно приятно, ведь девочка от него ничего не требовала и не просила.

— Именно, — ему было интересно что же ей было нужно, он не понимал ее от слова совсем. Юнис всегда была тиха и неприхотлива, она ни разу с него ничего не попросила и слова против его мнения не сказала. Они встречались тайно, потому что он не хотел слухов и неожиданных ограничений его свободы. Будь Юнис не чистокровной, быть может все сложилось бы совсем иначе, хотя как знать, что бы там было! И все же, она была для него белым листом бумаги, на котором ничего не написано. И в то же время она была готова на все ради него. И это подкупало. И это же раздражало.

Эван ждал ответ, чтобы хоть как-то ее понять. А девочка медлила и это заставляло его в нетерпение постукивать ладонью по карману своего пальто. Но тем не менее, даже спрашивая ее мнения, Эван оставался жесток и нетерпелив. Одним своим видом нагнетая обстановку, подталкивая Юнис к чему-либо. Дал бы ей время, а не стоял как палач смотря сверху вниз.

— И что же? — Поощряя и угнетая одновременно спрашивает Эван, с долей интереса наблюдая за переменами в лице девушки. Та будто бы нашла решение к сложной задачке или выход из бесконечного лабиринта. Первое, что она сказала, вызвало на лице молодого мужчины улыбку. Он не верил в это, считая что женщинам, особенно таким как Юнис — молодым, беспомощным и чистокровным — лишь бы выйти замуж и отдать себя на попечение мужа и более ни о чем никогда не думать. Это казалось столь очевидным, что слова Юнис вызвали в нем совсем противоположное, что она явно хотела ему поведать. Он не поверил, но и слова поперек говорить не стал, давая возможность выговориться.

В конце концов ничего она ему определенно не сказала. «Не хочу делать то, что хотят другие». Это казалось наивностью в чистом ее виде, никто в этом мире не обладает такой роскошью и она то ли глупа, то ли слишком еще молода, что бы понять эту истину. Эван улыбался снисходительно.

— Извини, что? — Он чуть от смеха не поперхнулся, точно не ожидая от мисс Сэлвин чего-то подобного. На лице его написано все тоже снисходительное выражение, он и подумать даже не может, что Юнис говорит об этом всерьез. — Ты все еще помолвлена, — напоминает ей как само собой разумеющееся, что они никогда не смогут появиться на людях в этом качестве. Не потому что он не хочет, а потому что это ее вина.

А потом он меняется в лице, чувствуя возможную опасность, что Юнис передумает, пойдет к тем же законникам и расскажет все, как было. Не побоится, потому что ее это не касается! Вся спесь, все самодовольство и снисхождение тут же спали с Эвана. Он на мгновение сжал челюсти, а потом протянул руку и положил ладонь ей на предплечье, будто бы предупреждаю возможные глупости с ее стороны.

— Это не только о Блэке, но и обо мне, Юнис, — он впервые за эту встречу назвал ее по имени. Улыбнулся даже, склонив голову. Теперь уже его обида казалось ничем, по сравнению с возможностью оказаться замешанным в деле об убийстве. Это было бы непозволительной роскошью для него, ведь отец его хоть и приближенный Темного Лорда, но в мире закона и Министерства Магии ничего не решает. Да и денег у их семьи нет, чтобы подкупить кого нужно в случае произошедшего. — Ты же не хочешь, чтобы что-то случилось со мной, верно?

Тон его голоса явно изменился, он хотел смягчить все, что уже успел ей наговорить и как поступал сегодня за то короткое время, что они провели в этом чертовом парке. Еще и дождь начинался, моросил противно и бесстыдно.

На все ее колкости в адрес Блэка Эван и ухом не повел. Пусть мальчишка видит в Розье какой-то недостижимый братский идеал, для самого Эвана же Регулус был очередным мальчишкой, который хотел оказаться в их племени. Хотел быть ближе к Лорду. Сам себя Эван таковым никогда не считал, будто бы был особенным, а вот на Регулуса смотрел сверху вниз, поощряя его вовлеченность и искренне расположение к его собственной персоне. Это льстило, так же как и любовь Юнис. И все же эти два случая были разными — на Блэка Розье было наплевать, а вот на Юнис от чего-то нет.

— Проблема не в Блэках и даже не в помолвке. Просто… — он замолчал, мучительно подбирая правильные слова, чтобы привязать ее к себе, — просто это стало неожиданностью. Было бы куда лучше, расскажи ты все сама, верно? — Вот будто бы вновь вернулся ее прежний Эван, сделал шаг ближе, положил ладонь на щеку девушки, улыбнулся ей, заглядывая в глаза.

И все же, что это было? Реальность или вынужденные порывы сближения? Мэрлин разрази, даже сам Эван бы не нашел верного и искреннего ответа на такой вопрос, спроси его под угрозой Круциатуса.

Был ли он идиотом, что так резко переменил свое отношение к девушке? Вот он злился на нее и обвинял в утаивание информации, будто бы факт ее помолвки вовсе что-то менял в их отношениях. В конце концов он же сам предпочел все скрывать, Юнис была не против, так была ли помолвка вообще хоть какой-то проблемой, ведь напротив — лишь удачное стечение обстоятельств. И все же его этот факт оскорблял, будто бы марал его честь — но была ли она вовсе? — и он предпочитал третировать мисс Сэлвин. А потом лишь вспомнив, что зависит от нее будто бы опомнился, вновь стал добрым и нежным. Ложь. Но была ли это ложь на все сто процентов или имело место быть и нечто, чего так хочет Юнис от этих отношений?

— Конечно нет, — попытался он исправить ситуацию, будто бы у него это выйдет. Как бы сильно девушка ни была в него влюблена — а это было видно во всем — он боялся, что однажды ее странная привязанность и влюбленность испарится и вместе с тем она сможет вернуться к законникам и «переосмыслить» свои показания. Этот факт и отрезвил Розье, напомнил что они с ней повязаны.

Ее слова вызывали что-то неприятное в душе, некое зудение, которое боли не доставляло, но от него было не по себе. Конечно, он не хочет попасть в Азкабан из-за произошедшего, но и нежен и добр он с ней был еще до этого и совсем по другой причине. Просто ему хотелось. Просто ему нравилось быть с ней, даже если он не хотел чтобы кто-то узнал, это не умаляло того факта, что Юнис была ему интересна и приятна. Любовью это, конечно же не было, но явная симпатия была, да и все еще есть одна лишь вспышка ревности чего стоит!

Она резким движением отталкивает его руку, и Розье чувствует, что стоит сейчас на грани — стоит только пошатнуть ее симпатию к нему, и это будет конец. Не важно, что она говорит, даже если искренне верит в это, это еще не значит ничего.

— Конечно, я знаю, прости, я не хотел тебя обидеть, — ему нужно держать ее симпатию, он понимал, что они повязаны. И правда вполне мог ожидать любой подлости, не лично от нее — но в мире так повелось, и к привычному ходу вещей вроде как относишься как к чему-то само собой разумеющемуся. Было приятно, что она говорит такие слова, не так уж много людей в его жизни, готовых на подобные поступки. Но правду ли она говорит? Не передумает ли в один момент, когда решит, что больше его в своей жизни не хочет? А за одним и Блэка бы она убрала, стоит лишь раскрыть рот. И вот, сразу бы все проблемы мисс Сэлвин разрешились.

Он не злится на ее внезапное противостояние, напротив готов сделать что угодно, лишь бы успокоить ее, утихомирить, дать ей то, чего она так жаждет — любви. На признание ее он ничего ей в ответ сказать не мог, на самом деле и не верил в это чувство и в то, что Юнис его испытывает. Это больше похоже на болезненную привязанность, в его глазах, и он не против… но столь громкие слова?

— Я знаю, я знаю, — успокаивал ее Розье, идя на поводу у девичьих желаний он привлекает тонкую фигурку Юнис к себе, обнимает без палкой страсти или романтичном стремление. Скорее обнимает в утешение, будто бы готовый разделить ее боль и переживания. И тогда это ему казалось верным решением, хорошим стратегическим ходом и в то же время часть его души, от которой он открещивалась, и сама хотела этого. — Я знаю, что ты никогда ничего такого не сделаешь. Но ты должна и сама понимать, что если правда выплывет на поверхность, то пострадаем все мы вместе взятые — и ты, и я, и Блэк в первую очередь. Не думай, что сможешь избавиться от него таким образом.

Он думал посоветовать ей поговорить с родителями, по поводу помолвки, если это действительно ее волнует. Но заткнулся прежде, чем слова эти успели прийти на язык. Ему самому это было бы не к месту, усложнило бы все — девочка наверняка захотела бы «настоящих отношений», чтобы это Мерлин разрази ни значило.

— И это не фальшивая симпатия, — словами этими он покупает ее привязанность, преданность. Слова эти он говорит, потому что она хочет услышать. И даже сказать их было не так уж и сложно, потому что они были правдивы в каком-то смысле. Они же встретились за долго до всего этого безумия, до Блэка и убийства, до просьбы выгородить их. Верно? Значит он имел право так говорить.

Наклонившись, Эван ее поцеловал. Не долго, в меру нежно и даже почти вежливо. После выпрямился, но рук своих не убрал, ожидая подтверждения своих успехов и того, что Юнис не собирается убегать в рыданиях и после делать глупости. Глупости им точно были не нужны, это он четко осознавал и готов сделать все, от него зависящее. — У нас все нормально, верно?

Наконец-то ему удалось нащупать ту ниточку, дернув за которую удалось успокоить и умаслить Юнис, которая было собралась уже было взбунтовать против него и кто знает, каких дел натворить. Никому из них двоих, даже троих, если брать Блэка в расчет, это было не нужно. А потому Эван, как самый не только старший, но и по всей видимости самый зрелый и мудрый, брал на себя эту роль миротворца, спасителя. И вот Юнис уже не хочет наделать глупостей сгоряча, а Эван успокаивается и перестает воспринимать неожиданную перемену отношения к нему от мисс Сэлвин.

На а по поводу Блэка… Сейчас, переварив и высказав свое недовольство мисс Сэлвин, Эван уже не чувствовал прежней обиды или же ревности, даже напротив, все это казалось столь удачным и неожиданным стечением обстоятельств! Вот она, невеста Регулуса, дает показания и уже никто не сможет выйти ни на мальчишку, ни на Эвана тем более. Он в безопасности, пока держит этих двоих под своим влиянием и контролирует не только их чувства и отношения к себе, но и их решения, относительно того случая. А потом он забудется и со временем все встанет на свои места. Мозайка сложилась и красиво блестела в свете новых соображений Розье.

Все свои старания и внушения Эван закрепил поцелуем, найдя этот путь самым простым и, в то же время, эффективным. И главное, что и ему самому это нравилось и не приходилось лишний раз что-то изображать — разве что он беспокоится об отношениях между ними — так что можно было спокойно закончить с этим делом и отметить его как успешно исполненное.

— Здесь нас никто не увидит, а даже если и увидит, то не поймут, что это мы, а не какие-то магглы. — Успокоил как мог Юнис Эван, а сам глянул по сторонам — дождь распугал всех, кто мог бы выбрать эту одинокую тропинку в огромном парке. Дождь моросил мелко и неприятно, но к счастью хотя бы не заливал все на своем пути. — Но конечно, мы так же должны быть и впредь аккуратны. Сама знаешь. — Он успешно переложил свои желания на плечи девушки, будто бы это ее обязанности, это все ради нее — не его желание. От осознания этого Эван даже развеселился и довольная ухмылка расплылась по его лицу.

Заминку, мимолетную обиду, он естественно не заметил. Да и не знал он мисс Сэлвин столь хорошо, чтобы замечать подобное, да и было ли ему интересно, когда он уже достиг желаемого?

Когда Юнис вновь заговорила, прижимаясь к нему, а Розье ее не отталкивал, он даже растерялся и нахмурился, не сразу поняв к чему она ведет. Конечно, познакомиться с мистером Сэлвином было бы полезно для будущего, но совсем не в том ключе, как преподносила это влюбленная девушка.

— Думаю слишком рано говорить о чем-то подобном, — губы его сложились в улыбку, но прежнего довольства и задора в ней уже не ощущалось. Юнис начинала говорить о тех вещах, к которым Эван не то, чтобы готов не был, но которые совершать не хотел вовсе. И дело не в самой Юнис, а скорее в его личных мыслях о теме разговора. Он не желал себя связывать какими-бы то ни было узами. Ни с кем. А потому и знакомство с родителями это очень, очень плохая идея. — Да ты и сама понимаешь, верно?

Он положил ладони ей на предплечья, отстраняя буквально вцепившуюся в него Юнис, что после небольшой сцены и примирения была готова… буквально на все? Лично Розье это отталкивало, но он прекрасно помнил, ради чего он все это делал. Во многом конечно, ради своего собственного комфорта и безопасности, а уже потом своего собственного интереса и удовольствия.

— Но познакомиться как-нибудь с мистером Сэлвином я был бы не против, быть может для начала лишь как твой школьный знакомый, не более. — Главное не давать ей расплываться мечтами, в которых он сам принимать участия не хочет. Но вот полезные связи, это очень хорошая идея. Отстранив от себя Юнис окончательно, он вновь натянул на лицо вежливую, красивую улыбку, склонил голову чуть набок — все это было осознанно, наигранно — он решил, что им пора прощаться. Напоследок же он еще раз напомнил ей, что он относится к Юнис хорошо, с нежностью даже, все это Розье вложил в интонацию своего голоса. — Нам пора расстаться, но мы с тобой еще встретимся. А пока что бы ни случилось, продолжай поддерживать ношу легенду. Я могу на тебя расчитывать, Юнис? — Имя он ее выделил особенно, так, как считал, что мисс Сэлвин это должно понравиться.